Секст Помпей не стал таким известным персонажем римской истории, как его современники Октавиан Август, Антоний, Брут и Кассий. О нем не писали поэты и писатели, да и в исторической науке он, по большому счету, остался обойденный вниманием. Однако, это не свидетельствует о незначительности его места в истории.

Секст Помпей имел сложный, противоречивый характер. Он погиб, не понятый современниками, и их неверные оценки в устах потомков стали общепринятыми. Именно вопиющие противоречия, свойственные образу Секста, являются причиной того, что исследователи неохотно обращаются к его изучению, а обратившись, стараются приспособить его к определенным ими стандартам, нередко еще более удаляясь от истины.

Забвению Секста Помпея во многом "помогло" его происхождение. Гн. Помпей Великий, его отец, был крупнейшим политическим деятелем и сравнение с ним не всегда благоприятно для сына. Несмотря на значительное сходство, их характеры и политика имели и сильные различия, что тоже не шло на пользу Сексту.

Наличие знаменитого отца – зачастую не помогает, а мешает сыновьям. Они обречены на сравнение их собственных поступков с отцовскими – сравнение зачастую пристрастное. Это в полном смысле относится и к Сексту Помпею. Давая ему характеристику, ни древние, ни современные авторы не могут пройти мимо сравнения его с отцом1.

Оценки, даваемые Сексту Помпею и его деятельности, многообразны, а зачастую прямо противоположны. Его считают "последним защитником республики" и "монархом эллинистического типа", пиратом и политическим авантюристом и даже "совершенно загадочной личностью"2.

Впрочем, преобладающим в современной историографии является направление, считающее Секста Помпея приверженцем республиканизма. К этой точке зрения склоняются большинство авторов работ, специально посвященных ему3, в то время, как прочие мнения встречаются в тех исследованиях, где деятельность Секста затрагивается мимоходом, без должного анализа4.

Впрочем, по нашему мнению, оценка Секста, как сторонника республики также грешит неточностью. Помпея – младшего следует считать скорее одним из предтеч принципата, чем "последней надеждой республиканцев". Проделанный в настоящей работе анализ показывает, что Секст Помпей не стремился к реальному восстановлению республики, но к авторитарной власти над римским государством или, по крайней мере, к участию в разделе такой власти.

С учетом этой точки зрения интересно провести сравнение Секста Помпея и его непримиримого противника Октавиана, впоследствии под именем Августа ставшего первым принцепсом и создателем принципата как такового. Тщательный анализ позволяет прийти к удивительному выводу: Секст и Октавиан в своей деятельности использовали совершенно одинаковые методы и, что логично предположить, стремились к одинаковым целям.

Оба были сыновьями знаменитых политиков, игравших при жизни важнейшую роль в римской республике5. Оставшись после их гибели еще совсем молодыми, только приступая к политической деятельности, для подтверждения своих притязаний на власть в Риме они использовали свое происхождение, требуя положенного "наследства". Как Секст, так и Октавиан, начиная борьбу за власть, опирались на сторонников отца. Секст Помпей использовал свое имя для привлечения помпеянцев, оставшихся в живых после многочисленных поражений, нанесенных Цезарем, а также отцовских клиентов, игравших важную роль в провинциях. Октавиан призвал к себе на помощь ветеранов отца, выдвинув лозунг "мести убийцам Цезаря" и прося защиты для его сына6.

Верность отцовским принципам не всегда соблюдалась на деле, но неукоснительно провозглашалась. Октавиан настоял на причислении отца к сонму богов и представлялся как "сын божественного Юлия". Секст Помпей главным принципом своей политики объявил pietas по отношению к отцу и его политике7. Секст даже принял cognomen "Pius" – "Благочестивый". Подобный cognomen в республиканское время имел Кв. Цецилий Метелл, консул 80 г. за то, что после изгнания отца он добился его возвращения8. Pietas Секста и Октавиана по отношению к отцам подчеркивается на чеканенных ими монетах, где их титул неизбежно дополняется ссылкой на связь с великим отцом: Pius filius и Divi filius9.

Общим для Секста Помпея и Октавиана была и культивируемая ими "богоизбранность". Октавиан называл себя "любимцем Аполлона". Связь с этим божеством всячески подчеркивалась. Октавиан восстанавливал и строил новые храмы Аполлона, изображения бога чеканились на монетах с чертами его "любимца"10. Аполлону даже приписывалось участие в Актийской битве11.

Подобно Октавиану, Секст Помпей также называл себя "любимцем" и даже "сыном" бога – Нептуна. Изображения бога и его атрибутов встречаются практически на всех монетах Секста, а на некоторых он даже называется Neptuni filius12.

Связь культа Нептуна с республиканскими ценностями, прослеживаемая рядом современных авторов13, также объяснима. Ни Секст Помпей, ни Октавиан, в отличие, например, от Цезаря и М. Антония, не стремились к открытому разрыву с республиканским прошлым Рима и выставляли себя защитниками республики. Октавиан, установив уже единоличную власть, пропагандировал свою роль в "восстановлении республики"14. "Защитником республики" называл себя и Секст Помпей, причем, для пропаганды своего республиканизма он активно использовал имя отца, боровшегося против Цезаря. Следует отметить, что в период противостояния Октавиана и Секста последний более успешно использовал в идеологической войне "республиканские одежды". Римское общество считало его "последним республиканцем", защищающим свободу от посягательств тиранов – триумвиров, и это мнение сохранилось и в современной историографии15. Именно этим объясняется то, что лагерь Секста считали убежищем республиканцы, разбитые в других местах – сторонники Брута и Кассия в 42 г. до н. э. и Л. Антония в 40 г. до н. э.

И Секст Помпей, и Октавиан использовали для придания законного характера своей власти республиканские магистратуры и права, пожалованные сенатом и народом Рима. Октавиан осуществлял свою власть в качестве триумвира для упорядочивания республики (Triumvir de rei publicae constituendae) – экстраординарной магистратуры, пожалованной народным собранием. Секст Помпей использовал также экстраординарные права префекта флота и морских берегов (praefectus classis et orae maritimae), которые получил по решению сената. Объем полномочий, свойственный экстраординарным магистратурам, больше подходил для осуществления власти в новых условиях16, но для придания большей легитимности использовались и республиканские магистратуры. Октавиан в ходе гражданских войн был консулом трижды. Секст Помпей, избранный консулом, включил упоминание об этом в свой официальный титул17.

Республиканские ценности использовались Секстом Помпеем и Октавианом и в наглядной пропаганде, нередко принимавшей у них сходные формы. Показательно использование обоими в своей агитации мотивов дубового венка. Corona civica, украшенная дубовыми листьями, являлась наградой для римлянина, спасшего от смерти гражданина. В эпоху гражданских войн полководцы разных партий претендовали на дубовый венок за спасение граждан от опасностей междоусобиц. Его изображения присутствуют на монетах М. Брута, как и Секста Помпея, что, возможно, отражало роль последнего в спасении проскрибированных18. Октавиан Август, уже добившись единовластия, получил от Сената право изображать дубовый венок над дверями своего дома, как спаситель Рима от ужасов междоусобных войн19. Сочетание мотивов спасения сограждан со стремлением к единоличной власти является, таким образом, еще одной общей чертой в идеологическом обеспечении политики у Секста Помпея и Октавиана.

Показательно и использование обоими титула "Император". В отличие от полководцев республики, принимавших этот титул по решению солдат после победы и слагавших его после празднования триумфа, Секст Помпей и Октавиан носили его постоянно. Октавиан, получив титул "по наследству" от отца использовал его в качестве личного имени – praenomen20. Секст, провозглашенный императором дважды, также включил этот титул в свое имя, именуясь MAG(nus) PIUS IMP(erator) ITER(um)21.

Непрерывность использования титула imperator и повторные награждения им свойственны эпохе принципата, а не республики. В первые века нашей эры принцепсы неизменно включали его в свою официальную титулатуру и использовали любой повод для увеличения в ней количества императорских титулов22.

Новой, свойственной принципату, но ни как не республике, была социальная политика Секста Помпея и Октавиана. В отличие от предыдущего периода, когда происхождение играло важную роль при занятии должностей, оба политика совершенно не учитывают его при создании "команды". Определяющим фактором здесь является лишь профессиональная пригодность и преданность. Среди ближайших соратников и Секста, и Октавиана мы почти не видим аристократов. "Первые скрипки" у Октавиана играют незнатные М. Випсаний Агриппа, Кв. Сальвидиен Руф и Г. Меценат, у Помпея – вольноотпущенники Менодор и Менекрат, незнатные римляне Л. Плиний Руф и Тисиен Галл.

Аристократы присутствуют среди сторонников обоих политиков, но если и занимают руководящие должности, то благодаря личным качествам, а не происхождению. Таковы Гн. Домиций Кальвин у Октавиана и Л. Скрибоний Либон у Секста Помпея.

Использование рабов в своих целях носит отличный от республиканского периода характера. Если раннее рабы выступали на стороне граждан не защищая самостоятельные интересы23, теперь для их привлечения на свою сторону оба политика (Секст Помпей в больших масштабах, Октавиан в меньших ) пошли на признание интересов рабов и старались учитывать их в своей деятельности и возможно полнее удовлетворять. Основные стремления рабов к освобождению и получению римского гражданства удовлетворялись в отношении тех из них, кто активно боролся за интересы своих лидеров24. Отражением новой политики по отношению к рабам стал Путеольский договор 39 г. до н.э., в котором впервые в мировой истории учитывались интересы рабов.

Новое отношение к раба и вольноотпущенникам нашло свое развитие в эпоху принципата, когда они входят в имперское правительство, а при некоторых императорах (Клаввдий, Нерон и др.) играют в нем ведущие роли25.

Именно сходство методов и целей их достижения, по нашему мнению, стало причиной непримиримой борьбы Октавиана и Секста Помпея. В ходе нее шла речь не о путях развития Римского государства, а о том, кто возглавит наиболее передовое течение. В первом случае, противник мог быть пощажен в случае признания принципов победителя, как это произошло после Филипп со многими республиканцами, которые перешли на сторону Октавиана, и виднейшим из них – М. Валерием Мессаллой Корвином26. Во втором случае, речь могла идти только о физическом устранении противника, и в этой войне уничтожении Секст был побежден.

Впоследствии, многие методы, используемые в годы гражданских войн Секстом Помпеем и Октавианом последний использовал при создании нового государственного устройства – принципата, а его наследники привлекали этот опыт еще шире.

Историческое значение Секста Помпея заключается в том, что своей деятельностью он способствовал формированию прогрессивного для того времени государственного строя и переходу всей античной цивилизации на новую стадию – от полиса к империи.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Смотреть, например, отрицательные оценки Веллея Патеркула, Лукана и Флора, положительную – Аппиана. Vell. II, 73, 1; Luc. VI, 420-422; Flor. II, 18, 2; App. B. C., IV, 36. Контраст "между Секстом и его "благонамеренным" отцом" отметил В. Н. Парфенов: Парфенов В. Н. Рим от Цезаря до Августа., Саратов, 1987., с. 69.

2. Смотреть историографию в: Парфенов В. Н. Ук. соч., с. 68.

3. Смотреть, например: Парфенов В. Н. Ук. соч., очерк 3., глава 2 -"Эпигон республиканцев"., с. 68-87; Gowing A. M., The triumiral narratives of Appian and Cassius Dio., Ann Arbor, 1992, chapter XI – "The last hope of Republicans"., p. 181-202.

4. Борухович В. Г. Квинт Гораций Флакк: поэзия и время., Саратов, 1993., с. 122, 125; Игнатенко А. В. Армия в государственном механизме рабовладельческого Рима эпохи республики., Свердловск, 1976., с. 189; Егоров А. Б. Рим на грани эпох., Л., 1985., с. 82.

5. Здесь и далее под "отцом Октавиана" мы подразумеваем не Г. Октавия, а Г. Юлия Цезаря, его преемного отца, сыновьи чувства к которому он выказывал на протяжении всей жизни.

6. App. B. C., III, 28.

7. Pietas – "благочестивое уважение". Pietas была одной из древнейших и важнйших добродетелей в системе римских ценностей. Она означала верность человека своим обязательствам по отношению к семье, родственникам и прежде всего к отцу, как главе семьи. При расхождении между обязательствами перед pietas и перед письменными законами предпочтение отдавалось первым. Грималь П. Цицерон., М., 1991., с. 540; Машкин Н. А. Принципат Августа, М., 1949., с. 224-225.

8. App. B. C., I, 31-33; Aur. Victor De vir. ill., 63, 1.

9. Абрамзон М. Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи., М., 1995., с. 316-318, 323-328.

10. Машкин Н. А. Ук. соч., с. 380, 559; Абрамзон М. Г. Ук. соч., с. 319, 330.

11. Prop. VI; Машкин Н. А. Ук. соч., с. 576.

12. Абрамзон М. Г. Ук. соч., с. 319.

13. Gowing A. M.., p. 309.

14. Vell. II, 89, 4.

15. Dio Cass. XLVIII, 31; Нич К. В. История Римской республики., М., 1908., с. 514.

16. Парфенов В. Н. Ук. соч., с. 85.

17. Dessau H. Inscriptiones Latinae Selectae., Berlin, 1955., Vol. 3, P. 2, 8891.

18. Gowing A. M. Op. cit., p. 310.

19. RgDA., 34.

20. Машкин Н. А. Ук. соч., с. 65-66, 369.

21. "Великий, Благочестивый, Император во второй раз". Marek V. Roman republican coins in the collection of the Charles University., Praha, 1985, p. 94.

22. Абрамзон М. Г. Ук. соч., с. 254.

23. Ким С. Р. Участие рабов и либертинов в гражданских войнах поздней римской республики // Античность и средневековье Европы. Пермь, 1996., с. 55, 60.

24. App. V, 72.

25. Suet. Claud., 28.

26. Мессалла после Филипп сдался Октавиану, был прощен и в 31 г. до н.э. стал консулом вместе с ним.