В современной исторической науке отношение к проблемам социальной организации и классовой сущности государства Секста Помпея остается таким же полярным, как и в античной историографии. Предводитель восстания рабов, пират, монарх эллинистического типа, военный лидер, подобный триумвирам, "надежда и опора республиканцев"- таковы оценки Секста Помпея, принятые современной наукой.

Вместе с этим историческая наука крайне бедна специальными работами о государстве Секста – помимо трех диссертаций, опубликованных в разных странах с интервалом в 50 лет, историография проблемы включают лишь несколько статей и отдельные экскурсы в более общих работах, посвященных эпохе гибели республики и становления принципата1.

Все это приводит к тому, что ряд проблем истории Секста Помпея остаются неразрешенными. Проблема социальной сущности власти Секста является одной из них. Немаловажное значение при разрешении данной проблемы имеет определение социальной базы государства Помпея. В данной работе мы предпринимаем попытку выявить взаимоотношения Секста Помпея и крупнейших социальных слоев Римской державы.

Нобилитет. В современной историографии существует два взгляда на роль римской аристократии в государстве Помпея. Согласно одному из них, наиболее четко изложенному Н. А. Машкиным, знать составляла основу социальной базы Секста, но автократические замашки последнего заставили их пойти на соглашение с триумвирами, после чего влияние на Сицилии перешло к иным социальным элементам2. Эта точка зрения была развита А. И. Кубановой, считавшей, что после Путеольского соглашения знать не просто покинула лагерь Помпея, но и поддержала Октавиана в его борьбе с Секстом3.

Иную позицию отстаивают в своих работах Э. Габба4 и, вслед за ним, В. Н. Парфенов. Критикуя построения Машкина, последний приходит к выводу о неизменности поддержки Помпея на всем протяжении его активной борьбы высшими классами римского общества. В подтверждение этому Парфенов ссылается на сообщения античных авторов о присутствии аристократов в лагере Секста и после Путеольского соглашения. По его мнению, покинули Сицилию лишь случайные сторонники Помпея, спасавшиеся там от проскрипций, тогда как убежденные враги триумвиров остались5.

Верность данных взглядов можно проверить анализом отношений Секста и знати в период его самостоятельной политической карьеры – с 45 по 35 гг.

Большинство аристократов, принявших участие в гражданской войне Цезаря и Помпея вступили в нее, поддерживая последнего. После Фарсала и гибели Гнея Помпея Магна лишь немногие продолжали сопротивляться Цезарю. Значительная часть оптиматов, среди которых выделялись Цицерон, Брут, Кассий, тесть Секста Помпея Л. Скрибоний Либон, пошла на соглашение с диктатором и вскоре вернулась в Рим. Остальные, возглавляемые Метеллом Сципионом и Катоном, нашли убежище в Африке. После битвы при Тапсе, продолжение борьбы избрали лишь самые непримиримые аристократы. Большая же часть их предпочла сдаться Цезарю и за немногими исключениями получила помилование.

Таким образом, в Испании социальный состав помпеянцев был иным, чем у Помпея Великого за три года до того. Нобилитет был представлен только в высшем командном составе армии Гн. Помпея – младшего. Основную массу войск составляли жители колоний и туземные племена. Значительной была и прослойка рабов, широкое освобождение которых впервые стало применяться не Секстом Помпеем, но его старшим братом6.

За поражением в битве при Мунде последовала гибель последних непримиримых нобилей. Гн. Помпей – младший и другие погибли в сражении или были казнены после него. Цезарь, для которого эта военная кампания была тяжелейшей в его карьере, не церемонился с пленными. Секст Помпей был, возможно, единственным из аристократов, кто пережил испанскую катастрофу, спасшись в горах Дальней Испании7.

В. Н. Парфенов отметил, что "так как перед битвой при Мунде под знаменами сыновей Помпея собрались самые стойкие из разбитых в Африке республиканцев, то уцелевшие в сражении неминуемо должны были последовать за Секстом..."8. Однако, многочисленные античные источники сообщают о том, что во время скитаний по Дальней Испании Секст скрывал свое имя, что вряд ли возможно в обществе людей, знающих его9. По нашему мнению, в этот период Помпей не был поддержан аристократами.

Открытие Секстом боевых действий против цезарианцев и легализация его положения, последовавшие за отбытием Цезаря в Рим, привлекли на его сторону многочисленных сторонников. При этом аристократическая прослойка если и присутствовала среди них, то была незначительной – нобили в Риме не горели желанием отправиться на помощь Сексту, а в самой Испании находились только преданные Цезарю аристократы. Диктатор не мог допустить в только что усмиренную провинцию тех, чьи взгляды внушали подозрение.

Лишь после смерти Цезаря Секст начинает получать поддержку римской знати. Сенат ведет с ним переговоры, приглашает вернуться в Рим, принимает постановление о возвращении Сексту отцовского имущества, назначает главнокомандующим военно-морских сил республики10. Бывшие помпеянцы, не утратившие своих политических пристрастий, в это время нащупывают связи с Помпеем. Партию поддержки Секста возглавил его тесть – Л.Скрибоний Либон. Он стал посредником в переговорах Секста с сенатом – вся переписка шла через его руки11.

К зиме 44 – 43 гг., когда Секст Помпей покинул Испанию и перебрался в Массилию, поближе к центру происходящих событий, относится появление аристократов в его окружении.

Начало проскрипций и массовое бегство проскрибированных нобилей к Сексту, захватившему Сицилию, увеличили аристократическую прослойку в его лагере, но свели до минимума поддержку его среди высших слоев Рима. Сенат и всадничество, очищенные от оппозиции, стали полностью лояльными к триумвирам. В то же время, увеличение числа аристократов на Сицилии не принесло Сексту компенсации – большинство их занимало пассивную позицию, стремясь лишь переждать преследования. Это связано с тем, что наиболее активная часть оптиматов стремилась попасть в лагерь Брута и Кассия.

В то же время, скопление вокруг Секста значительного числа аристократов дало почву для интриг и закулисной борьбы. Неоднородность и разобщенность, свойственные помпеянцам периода 49 – 45 гг. до н.э. были преодолены Секстом на начальном этапе его самостоятельной политической карьеры, но вновь дали о себе знать под влиянием беженцев из Рима. Последние требовали для себя высшие командные должности, которые замещались вольноотпущенниками и провинциалами, поддерживавшими Секста в Испании.

Секст Помпей не спешил удовлетворять требования знати. Хотя ее представители и получали высокие должности, но это были активные борцы против триумвиров, имевшие мало общего с "болотом", надеявшимся на синекуры. Корнелий Лентул, Гирций, Фанний, Стаций Мурк, Кассий Пармский, приведшие на Сицилию собственные отряды, состоявшие из противников триумвиров, получили высокие должности в армии или гражданской администрации Секста Помпея12.

Однако, даже назначая представителей знати командующими и высшими магистратами, Секст предпочитал опираться на вольноотпущенников и провинциалов, то есть на тех, у кого не было путей для отступления, для которых вопрос победы или поражения был вопросом жизни и смерти.

Недовольство знати такой политикой Помпея было усилено в результате убийства двух видных аристократов – А. Помпея Вифиника и Л. Стайя Мурка. Причины первого убийства неизвестны, а в отношении второго античные авторы дают разные версии. Веллей Патеркул главной причиной его считает ложные обвинения, выдвинутые вольноотпущенниками Менодором и Менекратом, адмиралами флота Помпея, испытавшие "испытавшие отвращение к такому товарищу по должности"13. Аппиан отмечает, что Секст Помпей опасался авторитета и независимого образа мыслей Мурка и приказал убить его после того, как Мурк выступил в Сиракузах с обвинениями в его адрес14. По-видимому, Мурк, приведший к Помпею значительное войско и флот15 и пользовавшийся в их среде авторитетом, опираясь на эти силы стал вождем аристократической партии (отодвинув Либона, полностью поддерживавшего действия зятя) и выступил против Секста. Целью выступления была ликвидация влияния вольноотпущенников или даже свержение Помпея и замещение его Мурком. Хотя мы и не имеем источникового подтверждения последней гипотезы, она имеет право на существование, так как известны примеры такого рода действий аристократов против своих лидеров, опиравшихся на демократические круги. Наиболее ярким примером этого является заговор знати против Сертория16.

Гибель Мурка обезглавила аристократическую оппозицию и заставила ее искать пути к примирению с триумвирами. Давление нобилей на Секста закончилось подписанием им Путеольского мирного договора, по которому знатные изгнанники получили возможность вернуться в Рим. Большая часть аристократов воспользовалась этим и покинула Секста Помпея. Лишь наиболее активные в борьбе с триумвирами аристократы остались на Сицилии17.

Сокращение числа аристократов в лагере Помпея привело к большему единству между различными социальными слоями государства Секста, к исчезновению борьбы аристократов и вольноотпущенников. Даже интрига против Менодора – наиболее известное свидетельство непрекращающейся борьбы за власть – была осуществлена их объединенными силами18. Вплоть до поражения Секста в войне мы не видим самостоятельных выступлений знати, подобных движению Мурка. А. И. Кубанова связывает это с тем, что после Путеол число аристократов у Помпея было незначительным и они не имели реальной силы19. Однако, из источников мы узнаем, что представители знати продолжали занимать высшие командные посты в сухопутной армии и гражданских учреждениях: судейские обязанности (у Аппиана – "претор") выполнял Гн. Корнелий Лентул, выведением колоний занимались Л. Юний и Г. Каниний Ребил, большое влияние в окружении Секста имели Г. Кассий Пармский, Кв. Насидий, Г. Сентий Сатурнин, Г. Фанний. По-прежнему вторым по значению в государстве оставался Л. Скрибоний Либон20.

Вероятно, большее единство в лагере Помпея связано не с незначительностью аристократической группировки, а с изменением ее качественного состава. После ухода пассивных сторонников влияние приобрели непримиримые противники Октавиана и триумвиров, убежденные сторонники Секста, так же как и вольноотпущенники, готовые идти с ним до конца.

Гибель флота Секста Помпея в битве при Навлохе заставила его бежать из Сицилии на Восток. На Востоке аристократы, усилившиеся в результате гибели лидеров вольноотпущенников, пытались навязать Сексту свой вариант продолжения борьбы с Октавианам и заставить его пойти на переговоры с Антонием. Отказ Помпея привел к тому, что все аристократы, даже его тесть Либон покинули его и перешли на сторону Антония21. В результате этого Секст вновь, как и в начале своей карьеры, оказался лидером провинциалов, вольноотпущенников и рабов, без поддержки аристократов.

Можно сделать вывод, что взгляды на роль аристократии в государстве Секста Помпея, существующие в современной историографии, нуждаются в пересмотре. Знать не только не являлась опорой власти Секста, но в ряде случаев даже мешала ему проводить наиболее целесообразную политику. Секст вынужден был делать уступки аристократии, зачастую в ущерб интересам других социальных групп.

Плебс. По мере упрочения власти Цезаря и гибели его политических противников менялось отношение народных масс Рима к противоборствующим партиям. Умелая социальная политика Цезаря, массовые раздачи хлеба, феерические зрелища обеспечили диктатору популярность среди плебса. О размерах этой популярности можно судить по волнениям, которые вызвала смерть Цезаря22. В это же время влияние республиканцев на бедняков Рима было ничтожным, и Секст Помпей мог опираться лишь на клиентов отца.

Приход к власти триумвиров, пошедших на снижение раздач (все средства шли на военные нужды) изменил симпатии плебса. Уже к 40 г. до н.э. относят источники массовые беспорядки в Риме, участники которых выражали свою поддержку Сексту Помпею. Цирковое представление, перед началом которого на арене проносились статуи богов, в том числе и Нептуна, сыном которого называл себя Секст, превратилось в демонстрацию плебсом своей приверженности делу помпеянцев23.

В дальнейшем события приобрели более опасные для триумвиров формы. Толпа вступила в столкновения с солдатами, громила дома сенаторов-цезарианцев. Появление Октавиана едва не закончилось смертью триумвира – толпа попыталась забросать его камнями. Прибытие Антония не остудило плебс. После отказа его удалиться по требованию толпы, которая относилась к Антонию лучше из-за его согласия пойти на переговоры с Секстом, он тоже подвергся нападению. Мятеж удалось подавить только с помощью большого отряда легионеров24.

Заключение мира с Помпеем несколько снизило активность римского плебса и укрепило в его среде популярность триумвиров. Однако, начало новой войны и, особенно, неудача в ней Октавиана породили новый всплеск пропомпеянского движения в Риме. Октавиану приходилось действовать с оглядкой на собственную столицу. После очередных поражений он несколько раз направлял в Рим Мецената, видимо, для руководства правительством и войсками25. Лишь бегство Секста на Восток смогли переломить ситуацию в Риме – плебс, довольный прекращением войны, задобренный играми и раздачами, окончательно перешел на сторону Октавиана. Несмотря на это, римляне сохранили почитание Секста Помпея. Убийца его – М.Титий был даже проклят римлянами и даже был изгнан из театра Помпея26, где устраивал игры.

В.Н.Парфенов, упоминая все эти события, тем не менее считает, что "нет достаточных оснований для того, чтобы причислить городской плебс к социальной опоре сына Помпея – пассивного сочувствия для этого мало"27. Однако, бунты в поддержку Секста Помпея, заставившие даже триумвиров пойти на переговоры с ним, едва ли можно назвать пассивным сочувствием. Следует признать, что, по крайней мере с 40 г. до н.э., имеет место активная поддержка Секста римским плебсом.

Италики. Отношение к Помпею италийских жителей было двояким. Муниципии, не затронутые земельными конфискациями, проводимыми триумвирами для наделения землей солдат, выступили против Секста, обеспокоенные его политикой по отношению к рабам, а также военными действиями, которые Секст вел в прибрежных районах Италии. Именно из их среды черпали триумвиры силы в свою поддержку.

С другой стороны – жители 18 городов, чьи земли подлежали разделу между ветеранами, активно поддерживали Секста, ведя партизанскую войну против войск триумвиров, получая снабжение в Сицилии и при опасности отступая туда. Октавиан был вынужден исключить из числа этих городов Регий и Гиппон, занимавшие стратегически важное положение на юге Италии28.

О массовости и значении в лагере Помпея поддерживающих его муниципальных жителей говорит факт включения их требований в текст Путеольского договора. По условиям договора сторонники Секста – италики по возвращении на родину получили назад конфискованные земли и недвижимость29.

Однако, и после заключения мира волнения в Италии не прекращались. Дион Кассий сообщает о восстании в Этрурии, где находились несколько пострадавших муниципиев, которое было подавлено благодаря известию о победе Октавиана в Сицилии. Очевидна связь между движением Секста Помпея и этим восстанием30.

Таким образом, и в среде италийской земледельческой периферии Секст имел активное сочувствие и поддержку.

Провинциальные жители. На основании сообщений античных авторов мы можем отметить значение поддержки, которую оказывали Сексту провинциалы и местные племена, особенно в тех областях, где род Помпеев имел значительную клиентелу. Наиболее важной из них была Испания, где началась активная политическая карьера Секста Помпея. В переписке Цицерона мы находим сведения о том, что весной 44 г. армия Секста состояла из 7 легионов31, что с учетом флота и вспомогательных частей дает нам цифру 45-50 тысяч сторонников. Несомненно, большая часть их была представлена римскими колонистами и туземцами Испании.

Род Помпеев пользовался огромным влиянием в Испании начиная с II в. до н.э. При отце Секста – Гн. Помпее Магне это влияние достигло пика как среди колонистов, которым, даже по словам его врага Цезаря, Помпей сделал "много добра"32, так и среди местных племен, помнивших его по Серторианской войне: одни, как соратники награжденные "большими милостями", другие, как противники, боявшиеся самого имени Помпея33. По замечанию Цезаря, Помпей имел в Испании "немало влиятельных клиентов"34. После его смерти клиентела перешла к его старшему сыну Гн.Помпею -младшему и помогла ему в высадке в Испании в 46 г. до н.э. Как сообщает автор "Записок об Испанской войне" испанские колонисты составили основу армии Помпея – младшего35. Катастрофа помпеянцев под Мундой не изменила симпатий испанцев к Помпеям, и Секст унаследовал все еще мощную, даже после гибели армии брата, клиентелу.

После того, как Секст покинул Испанию и направился в Массилию, поддержка его испанцами не ослабла. Многие последовали за ним, а оставшиеся сторонники не прекращали войны против цезарианцев. На протяжении 40-30 гг. до н.э. наместники Октавиана прикладывали огромные усилия, чтобы удержать Испанию в руках триумвиров36.

Значительную клиентелу имел род Помпеев и в Массилии37, промежуточном пункте на пути Секста из Испании на Сицилию. Именно поэтому он выбрал этот город базой для наблюдения за событиями Мутинской войны. Лишь после начала проскрипций Секст покинул Массилию, получив от клиентов значительные денежные средства и флот, в котором особенно нуждался.

Получал поддержку Секст Помпей и из других провинций, где существовали клиентелы рода Помпеев. Аппиан называет африканских сторонников Секста – царя Арабиона, помогавшего легкой кавалерией и пехотой38, соратников Кв. Корнифиция – африканских колонистов39, которые были клиентами Помпея Магна со времен его африканской кампании. Пользовалось влиянием имя Помпея и в восточных провинциях – после бегства Секста из Сицилии "он был принят лесбосцами исключительно тепло в память его отца", а начав собирать новую армию в Малой Азии, привлек немало сторонников-добровольцев именем отца40.

Наконец, по Путеольскому договору Секст Помпей в дополнение к своим островным владениям получил провинцию Ахайю, в которой жили клиенты отца из числа киликийских пиратов, переселенные им туда после победы Помпея в пиратской войне41.

Крайне важным при определении социальной базы власти Секста Помпея является вопрос об отношении к нему и его режиму сицилийцев – наиболее массовой социальной группы в его державе. В историографии бытовало мнение, согласно которому сицилийцы первоначально поддерживали Секста, но затем отошли от него и в 36 г. до н.э. поддержали десант триумвиров и перешли на их сторону. В. Н. Парфенов в работе "Рим от Цезаря до Августа" союзниками Секста назвал "торгово-ремесленные круги, которые наживались на крупных военных заказах и при реализации захваченной его флотом добычи. Однако, неизбежные спутники бесконечной войны с Октавианом – налоги, реквизиции, повинности – в конце концов могли вызвать раздражение у сицилийских собственников, тем более, что Секст практиковал освобождение местных рабов для пополнения своих вооруженных сил"42.

Недавние археологические исследования Сицилии показали, что время господства Секста на острове отмечено экономическим расцветом, за которым последовали обширные разрушения, охватившие и города и их сельскую округу. Ш. Стоун, в связи с этим, приходит к выводу о полной поддержке, оказываемой Сексту сицилийцами. Из-за этого Сицилия и подверглась опустошению в результате карательных акций, проводимых Октавианом после победы43. В дальнейшем этой теории стал придерживаться и В. Н. Парфенов, объявивший даже сицилийцев основной социальной опорой Секста Помпея44.

По нашему мнению, правомерно говорить о постоянстве поддержки сицилийцами Секста Помпея – преимущества, предоставляемые им режимом Секста, были гораздо весомей, чем неудобства. Сицилийские купцы, не имея конкуренции с италийскими в период войны и блокады Италии, получили монополию на торговлю в Западном Средиземноморье и между ним и Востоком. Они не могли не приветствовать продолжение войны, так как мир уничтожил бы это положение. Огромные военные заказы должны были поощряться ремесленниками – оружейниками и кораблестроителями, и они также не могли являться сторонниками мира. Ремесленники в других отраслях были заинтересованы в сложившейся ситуации, так как их продукция не получала конкуренции италийских мастеров. Наконец, в господстве на Сицилии Секста были заинтересованы и землевладельцы, освобожденные от натурального налога – зерновой десятины и получившие свободу в распоряжении хлебом, основной сельскохозяйственной продукцией Сицилии45.

Рабы и вольноотпущенники. Наиболее дискуссионным является вопрос о роли рабов в государстве Секста Помпея. В отечественной историографии первой половины ХХ в. господствовала теория двухэтапной "революции рабов", по которой эпоха гражданских войн в Риме рассматривалась как комплекс движений социального протеста угнетенных классов. Согласно этой теории движение Секста Помпея было завершающей фазой первого этапа революции, а его разгром знаменовал поражение "революции рабов" и усиление рабовладельческой реакции46. Таким образом, рабские массы объявлялись основой социальной базы государства Секста, а сам он – их лидером, подобным Спартаку.

Зарубежная историография отвергала эту теорию. Хотя исследователи и признавали важную роль рабов и вольноотпущенников в государстве Помпея, но, наряду с этим, отмечали большое значение и других социальных слоев47.

По мере отказа от натянутой теории "революции рабов" советские исследователи пришли к принятию позиции своих зарубежных коллег в вопросе о месте рабов в государстве Секста. Новый подход наиболее четко изложил Н. А. Машкин, отметивший сложность движения Секста Помпея, в котором участвовали, одновременно, угнетатели и угнетенные: римская знать и рабы и вольноотпущенники. Машкин поставил это в один ряд с другими эпизодами гражданских войн, когда аристократы привлекали на свою сторону рабов, заставляя их сражаться за чуждые им интересы48.

В то же время некоторые исследователи продолжали отстаивать версию о преобладании рабов в движении Секста Помпея. А. И. Кубанова, критикуя построения Н. А. Машкина, отметила, что "участие рабов в сицилийской войне выходит за рамки обычного привлечения их в войско свободных, действительно часто практиковавшегося в ходе гражданских войн"49.

В дальнейшем другой исследователь вопроса В. Н. Парфенов в целом согласился с Н. А. Машкиным. Он отметил, что мнение об абсолютном преобладании рабов в государстве Секста сильно преувеличено. Рассматривая использование рабов Секстом Помпеем, В. Н. Парфенов поставил его в один ряд с подобными случаями в ходе гражданских войн50.

По нашему мнению, отказ от теории "революции рабов" не означает, однако, отказа от признания их важнейшей роли в событиях на Сицилии. Следует согласится с предположением А. И. Кубановой об отличии участия рабов в движении Секста Помпея от других подобных эпизодов. Коренное отличие заключается в признании самостоятельных интересов рабов, наряду с интересами других социальных групп. Итог борьбы за их удовлетворение отразился в статьях Путеольского мирного договора, в которых учтены и требования рабов – сторонников Секста.

В движении Секста Помпея рабы впервые выступают как самостоятельная политическая сила вместе со своими эксплуататорами за удовлетворение своих собственных интересов.

Пиратство. В современной историографии принята концепция о существовании союза между Секстом Помпеем и пиратами. Расходясь во мнениях по вопросу о форме этого союза – от включения пиратских эскадр во флот Секста51 до признания наличия чисто союзнических отношений между ними52 – авторы не сомневаются в самом его существовании. В то же время в трудах античных историков мы не находим прямых указаний на такой союз. Они действительно говорят о пиратском характере флота Секста Помпея, но связывают его не с составом флота, а со способами его действий53.

Нельзя, конечно, отрицать возможность присутствия пиратов в сицилийском государстве. Лидер вольноотпущенников Менодор, позже изменивший Сексту, был в прошлом киликийским пиратом, взятым в плен и порабощенным Гн. Помпеем Магном, и в его окружении могли находиться его бывшие товарищи. В то же время говорить о каком-либо их значении, как социальной группы или политической силы, а тем более о равноправном союзе между ними и Секстом не приходится.

Рассмотрение проблемы социальной организации государства Секста Помпея приводит к выводу о необычайной сложности этой организации и, в то же время, о больших способностях его как политика. Секст Помпей сумел поставить себе на службу во многом противоречивые интересы таких социальных антагонистических слоев как аристократия и рабы, римские граждане и провинциалы.

Пропорции представительства этих слоев в государстве Секста Помпея позволяют прийти к заключению о гораздо более демократичном его социальном составе: более демократичном, чем у его политических противников и современников – Брута и Кассия, Октавиана, Антония, несмотря на одинаковость их интересов, направленных на захват власти в Римской державе.

Уникальной особенностью движения Секста Помпея является активное привлечение им на свою сторону рабов и вольноотпущенников, борьба за удовлетворение их интересов, что отличает его от современных ему политических деятелей.

Такое отношение к угнетенным слоям общества стало той особенностью государства Секста Помпея, которая в несколько измененной форме явилась одной из основ принципата. Если использование рабов и вольноотпущенников Августом еще ограничено, то при его наследниках они достигают вершин государственного аппарата. Подобно либертинам Секста вольноотпущенники Клавдия и Нерона обладали, зачастую, большей властью, чем вышедшие из рядов нобилитета сенаторы и магистраты.

Социальная политика Секста Помпея была новой, свойственной скорее Принципату, чем Республике, во многом предвосхищавшей социальную политику Октавиана Августа. В отличие от республиканского периода римской истории, когда происхождение играло важную роль при занятии должностей, оба политика совершенно не учитывали его при создании "команды". Определяющим фактором являлись лишь профессиональная пригодность и личная преданность. Среди ближайших соратников и Секста, и Октавиана мы почти не видим аристократов. "Первые скрипки" у Октавиана играли незнатные М. Випсаний Агриппа, Кв. Сальвидиен Руф и Г. Меценат, у Помпея – вольноотпущенники Менодор и Менекрат, незнатные римляне Л. Плиний Руф и Тисиен Галл.

Аристократы присутствуют среди сторонников обоих политиков, но если и занимают руководящие должности, то благодаря личным качествам, а не происхождению. Таковы Гн. Домиций Кальвин у Октавиана и Л. Скрибоний Либон у Секста Помпея.

Именно сходство методов и целей, по нашему мнению, стало причиной непримиримой борьбы Октавиана и Секста Помпея. В ходе нее шла речь не о путях развития Римского государства, а о том, кто возглавит наиболее передовое течение. В первом случае, противник мог быть пощажен в случае признания принципов победителя, как это произошло после Филипп со многими республиканцами и виднейшим из них – М. Валерием Мессаллой Корвином, которые перешли на сторону Октавиана. Во втором случае, речь могла идти только об уничтожении противника, и в этой борьбе Секст Помпей проиграл.

Многие методы, используемые в годы гражданских войн Секстом Помпеем и Октавианом, последний использовал в дальнейшем при создании нового государственного устройства – принципата, а его наследники привлекали этот опыт еще шире.

Историческое значение социальной политики Секста Помпея заключается в том, что она способствовала формированию прогрессивного для того времени государственного строя и переходу всей античной цивилизации на новую стадию – от полиса к империи.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Историографию смотреть: Парфенов В. Н. Рим от Цезаря до Августа, Саратов, 1987, с. 68.

2. Машкин Н. А. Принципат Августа, М, 1949, с. 254.

3. Кубанова А. И. Движение рабов в гражданской войне 43-36 гг. до н. э. в Сицилии. // Ученые записки Тульского гос. пед. инст., вып. 8., 1958., с. 66.

4. Gabba E. The Perusine War and Triumviral Italy// HSCPh, 1971, V.75, P. 148. Цит. по: Парфенов В. Н. Рим от Цезаря до Августа, с. 72.

5. Парфенов В. Н. Рим от Цезаря до Августа, С. 71 сл.

6. App. B. C., II, 103; Caes. B. Hisp. 34.

7. Flor. II, 13, 87.

8. Парфенов В. Н. Рим от Цезаря до Августа, с. 70.

9. App. B. C., IV, 83.

10. App. B. C., IV, 84.

11. Cic. Att., XVI, 4.

12. App. B. C., IV, 36, 39, 43, 84; V, 2.

13. Vell. II. 77.

14. App. B. C., V, 70.

15. App. B. C., V, 25.

16. App. B. C., I, 113 cл.; Flor. II,10.

17. App. B. C., V, 74; Vell. II, 77.

18. App. B. C., V, 78.

19. Кубанова А. И. Ук. соч., с. 65.

20. App. B. C., V, 97, 104, 139; Dessau H. Inscriptiones Latinae Selectae, Vol.3., Berlin, 1954-1955. № 8891.

21. App. B. C., V, 139.

22. App. B. C., II, 143-148.

23. App. B. C., V, 67-68; Dio Cass. XLVIII, 31, 5.

24. App. B. C., V, 66-67.

25. App. B. C., V, 99, 112.

26. Vell. II, 79.

27. Парфенов В. Н. Рим от Цезаря до Августа., с. 73.

28. App. B. C., IV, 85 сл.

29. App. B. C., V, 72.

30. Dio Cass. XLVIX, 15. Этрурия была единственной областью в Италии, которая могла обеспечивать внешний рынок зерна. Во время блокады на нее упала основная тяжесть поставок в Рим, с чем ее жители не могли согласиться. – Луццато Дж. Экономическая история Италии, М., 1954, с. 99.

31. Сic. Att., XVI, 4.

32. Caes. B. C., II, 18.

33. Caes. B. C., I, 61.

34. Caes. B. C., II, 18.

35. Caes. B. Hisp., 7.

36. Vell. II, 78.

37. Сaes. B. C., 1, 34 sq., 56 sq.; II, 1 sq.

38. App. B. C., IV, 56, 58, 83.

39. Dio Cass. XLVIII, 17, 6.

40. App. B. C. V, 138; Dio Cass. XLIX, 17.

41. App. B. C. V, 72; Strab. VII, 7, 5; XIV, 3, 3; Plut. Pomp., 28.

42. Парфенов В. Н. Рим от Цезаря до Августа, С. 74.

43. Stone Sh. C. Sextus Pompey, Octavian and Sicily, 1983, V. 87,№. 1, P. 11 f.

44. Парфенов В. Н. Секст Помпей и сицилийцы // Античный мир и археология., вып.9., Саратов, 1990, С. 63 сл.

45. App. V, 67.

46. Ковалев С. И. История античного общества. Эллинизм. Рим, Москва, 1938, с. 164.

47. Валлон А. История рабства в античном мире, Москва, 1941, с. 429.

48. Машкин Н. А. Ук. соч., с. 200.

49. Кубанова А. И. Ук. соч., с. 50.

50. Парфенов. Н. Рим от Цезаря до Августа., с. 76 сл.

51. Maroti E. Die rolle der Seerauber unter den Anhangern des Sextus Pompeius., S. 209. Цит. по.: Парфенов В.Н. Рим от Цезаря до Августа., с. 75.

52. Парфенов В. Н. Рим от Цезаря до Августа., с. 75.

53. App. B. C., V, 77; Flor. II, 18; Vell. II, 73.