Движение Гракхов было вызвано причинами как экономического, так и политического порядка. В сфере политической движение являлось борьбой новой демократии с нобилитетом за власть и демократизацию римского общества. В области экономической оно выражало тягу к земле разорявшегося римского и италийского крестьянства. Наконец, большое место в идеологии движения занимали консервативно-утопические взгляды некоторой части нобилитета, стремившейся путем аграрной реформы остановить развитие рабства и возродить старое крестьянство - главный оплот римского военного могущества.

Этот круг идей, правда в весьма осторожной форме, культивировался так называемым "сципионовским кружком", состоявшим из Сципиона Эмилиана и его друзей: Лелия Младшего, историка Полибия, стоика Панеция и др. Однако дальше разговоров дело здесь, по-видимому, не шло. Попытка практического осуществления этих идей была сделана другой группой нобилитета, вначале связанной со Сципионом. Это была группа Гракхов.

Род Семпрониев принадлежал к старым нобильским родам плебейского происхождения. С отцом будущих реформаторов Тиберием Семпронием Гракхом мы не раз встречались на предыдущих страницах. Он прошел все ступени римской служебной лестницы вплоть до самых высших. Мы видим его народным трибуном, претором, консулом (дважды), цензором. Тиберий был женат на Корнелии, дочери Сципиона Африканского. От этого брака родилось 12 детей, из которых в живых осталось только два сына - Тиберий и Гай, и дочь Семпрония, выданная замуж за Сципиона Эмилиана.

Корнелия сравнительно рано овдовела. О том, какой известностью и уважением пользовалась эта выдающаяся женщина, говорит тот факт, что ее руки домогался Птолемей VI. Однако она не захотела вступить в новый брак, посвятив всю свою жизнь воспитанию сыновей. Оба они получили блестящее греческое образование. Учителями Тиберия были известный ритор Диофан Митиленский и философ Блоссий из Кум.

Еще юношей Тиберий принимал участие в III пунийской войне, находясь в свите своего шурина Сципиона Эмилиана. Близость к сципионовской группе (в Африку Сципиона сопровождали Гай Лелий и Полибий) не могла не оказать влияния на формирование политических взглядов Тнберия: здесь, вероятно, нужно искать один из зародышей идеи об аграрной реформе. Под Карфагеном молодой Гракх проявил большую храбрость и снискал себе широкую популярность в армии. В этот же период Тиберий женился на дочери princepsa сената Аппия Клавдия.

В 137 г. мы застаем Тиберия в должности квестора в армии Манцина, осаждавшей Нуманцию. Отказ сената признать договор, заключенный фактически Тиберием (он избежал участи Манцина только благодаря своим связям), явился первым его столкновением с сенаторской олигархией. Он на практике мог убедиться в несовершенстве римского государственного механизма и в порочности правящей клики.

Поездка в Испанию, если верить Плутарху, дала Тиберию еще одно сильное впечатление, укрепившее его решимость покончить с существующим порядком вещей. Проезжая через Этрурию, он увидел опустевший край, где вместо свободного трудолюбивого крестьянства работали "чужеземцы и варвары".

Летом 134 г. Тиберий выставил свою кандидатуру в народные трибуны на 133 г. Выборы сопровождались страстной агитацией за аграрную реформу.

"Сильнее всего, - пишет Плутарх, - пробудил в нем честолюбивые стремления и решимость действовать сам римский народ, призывавший Тиберия надписями на портиках, стенах и памятниках отнять у богатых государственные земли для раздачи их неимущим".

Тиберий, уже давно зарекомендовавший себя как сторонник реформы, был избран единогласно.

Вступив в должность 10 декабря 134 г., он сразу же внес свой аграрный законопроект. В это время вокруг Тиберия уже образовалась небольшая группа сторонников из рядов нобилитета. К ним принадлежал, например, его тесть Аппий Клавдий. В редактировании законопроекта Тиберию помогали крупней шие юристы того времени - Публий Муций Сцевола и Публий Лициний Красс.

В агитации за свой законопроект Тиберий исходил из основного тезиса сципионовской группы о возрождении римского военного могущества.

"Цель Гракха, - говорит Аппиан, - заключалась не в том, чтобы создать благополучие бедных, но в том, чтобы в лице их получить для государства боеспособную силу".

И содержание речи, которую он произносит перед голосованием, в сущности, не выходит за рамки этого консервативного тезиса. Но массовое народное движение, начавшееся в связи с аграрным законом, захватило Тиберия и заставило его пойти гораздо дальше. Подлинным пафосом демократа и защитника обездоленных звучит отрывок одной из его речей, приводимой Плутархом:

"И дикие звери в Италии имеют логова и норы, куда они могут прятаться, а люди, которые сражаются и умирают за Италию, не владеют в ней ничем, кроме воздуха и света, и, лишенные крова, как кочевники, бродят повсюду с женами и детьми. Полководцы обманывают солдат, когда на полях сражений призывают их защищать от врагов гробницы и храмы. Ведь у множества римлян нет ни отчего алтаря, ни гробниц предков, а они сражаются и умирают за чужую роскошь, чужое богатство. Их называют владыками мира, а они не имеют и клочка земли".

Законопроект Тиберия не дошел до нас текстуально. Но содержание его в общих чертах может быть установлено. Первый пункт представлял развитие старого закона Лициния и Секстия. Каждому владельцу государственной земли (ager publicus) разрешалось удержать в собственность 500 югеров. Если у него были сыновья, то на каждого полагалось по 250 югеров, однако с тем ограничением, что одна семья не могла иметь более 1 тыс, югеров (250 га) государственной земли.

Второй пункт гласил, что излишки государственной земли должны быть возвращены в казну и из них нарезаны небольшие участки (вероятно, в 30 югеров каждый), которые раздаются бедным гражданам в наследственную аренду. По словам Аппиана (I, 10), эти участки запрещалось продавать. Последний момент весьма существен, так как путем такого запрещения Тиберий надеялся остановить новую пролетаризацию крестьянства.

Наконец, третий пункт законопроекта предусматривал образование полномочной комиссии из трех лиц, которой поручалось проведение аграрной реформы (triumviri agris iudicandis assignandis). Комиссия должна была избираться народным собранием на 1 год с правом последующего переизбрания ее членов.

Из-за отсутствия у нас текста закона и плохого состояния традиции о гракховом движении ряд существенных деталей не может быть выяснен. Таков, например, вопрос о первоначальной, более мягкой по отношению к посессорам, редакции законопроекта, и позднейшей - более суровой. Точно так же нельзя установить, весь ли ager publicus подпадал под действие закона или некоторые его категории подлежали изъятию. Не ясен и важный вопрос о том, кто должен был пользоваться правом получения наделов из государственной земли: только ли римские граждане, или также и некоторые категории италиков?

Аграрный законопроект затрагивал прежде всего интересы крупных посессоров государственной земли. Но его радикальный характер должен был испугать даже те круги нобилитета, которые хоть и являлись сторонниками аграрной реформы, но реформы умеренной (сципионовская группа). Поэтому огромное большинство сената выступило против рогации Тиберия.

Началась борьба. Нобилитет прибег к трибунской интерцессии, чтобы сорвать законопроект. В числе коллег Тиберия был некто Марк Октавий, его личный друг. Но он сам являлся крупным владельцем государственной земли, и поэтому враги реформы избрали его орудием своей политики. После некоторого колебания Октавий наложил трибунское veto на законопроект.

Попытки Тиберия уговорить. Октавия не дали результатов. Тогда Тиберий решил, в свою очередь, воспользоваться трибунским правом, чтобы сломить оппозицию. Сначала он запретил магистратам заниматься государственными делами впредь до того дня, когда законопроект будет поставлен на голосование. Когда же это не помогло, он запечатал храм Сатурна, где хранилась государственная казна, и таким путем остановил весь государственный механизм.

Атмосфера накалялась все больше и больше. Тиберий, боясь покушения на свою жизнь, стал носить с собой оружие. Когда трибутные комиции были созваны вторично и Октавий снова заявил свой протест, дело чуть было не дошло до открытого столкновения. Но Тиберий сделал еще одну, явно безнадежную, попытку кончить дело миром. Под влиянием уговоров некоторых лиц народные трибуны отправились в сенат, как раз заседавший в это время, и вынесли на его рассмотрение свой спор. Однако ничего, кроме насмешек и оскорблений, Тиберий там не услышал. Вернувшись к народу, он заявил, что назначает новые комиции на следующий день и поставит на них вопрос о том, "должен ли народный трибун, действующий не в интересах народа, продолжать оставаться в своей должности".

Таким образом, логика событий заставила Тиберия отказаться от легальных методов борьбы и встать на революционный путь. Теоретически это не было революционным путем. Идея верховенства народа, во имя которой хотел действовать Тиберий, не была чужда римской конституции, но теория народного суверенитета на практике почти не проявлялась в римской государственной жизни. Тиберий Гракх впервые попытался это сделать, и в этом состояло революционное значение его деятельности в политической области.

Когда на другой день вновь собрались трибы, Тиберий еще раз попытался уговорить Октавия снять свое veto и только после его отказа поставил на голосование вопрос о нем самом. Все 35 триб единодушно ответили, что не может оставаться народным трибуном тот, кто идет против народа. Этим голосованием Октавий был лишен своего звания, и на его место было избрано другое лицо.

После этого законопроект без всяких затруднений был проведен в том же собрании и стал законом (lex Sempronia.) В триумвиры избрали самого Тиберия, его тестя Аппия Клавдия и брата Гая, находившегося тогда под Нуманцией. Такой родственный состав аграрных триумвиров должен был служить гарантией их работоспособности. Но он, конечно, вызвал новые обвинения со стороны противников реформы.

Перед комиссией с первых же шагов ее деятельности встали огромные трудности. Во многих случаях почти невозможно было установить, какие земли являются государственными, а какие - частными. Посессоры так привыкли к мысли о том, что государство никогда не воспользуется своим правом собственника по отношению к ager publicus, что вкладывали в оккупированные земли свои капиталы, передавали их по наследству, закладывали и т. п. Теперь каждый посессор государственной земли старался всяческими способами доказать, что она является его частной собственностью. Тем не менее комиссия энергично работала, опираясь на сочувствие народной массы и широко применяя свои диктаторские права.

Однако возникла новая трудность. Аграрный закон говорил только о наделении беднейших граждан землей, но не предусматривал выдачи им некоторой денежной суммы на обзаведение инвентарем, покупку семян и т. п. Такая выдача была совершенно необходима, так как в противном случае вся реформа повисала в воздухе. Но как раз летом 133 г. в Рим было привезено завещание Аттала III. Согласно конституционной практике, сенат хотел принять наследство пергамского царя. Однако Тиберий внес в народное собрание законопроект, по которому сокровища Аттала должны быть употреблены в качестве денежного фонда для субсидирования новых собственников. Вместе с тем Тиберий заявил, что вопрос о том, как поступить с городами пергамского царства, совершенно не касается сената, и что он предложит решить дело народу.

Это было новым провозглашением теории народного суверенитета и вместе с тем новым вызовом сенату. В этот момент нападки на Тиберия со стороны реакционных кругов достигли высшей точки. Его обвиняли в стремлении к царской власти, не стеснялись прибегать к самым глупым сплетням, вроде, например, того, что из Пергама ему как будущему царю Рима привезли пурпуровую мантию и диадему Аттала!

В это же время, по-видимому, Тиберий выдвинул новые проекты демократических реформ: о сокращении срока военной службы, о праве апелляции к народу на судебные решения, о включении в число членов судебных комиссий наряду с сенаторами равного количества всадников, а также, быть может, о даровании прав гражданства италийским союзникам и латинам. Все эти реформы позднее будут вновь поставлены и частично проведены Гаем Гракхом. Тиберий же осуществить их не успел.

Приближался срок выборов народных трибунов на 132 г. Для успеха реформ было чрезвычайно важно, чтобы Тиберий был избран и на следующий год, поэтому летом 133 г. он выставил свою кандидатуру. Это послужило новым предлогом для обвинения его в стремлении к тирании. Нобилитет решил дать Тиберию генеральное сражение. На одно из собраний аристократы явились в большом количестве со своими клиентами и сорвали его. Собрание было перенесено на следующий день. С утра сторонники Тиберия заняли площадь на Капитолии, где должны были происходить комиции. Их собралось сравнительно мало, так как основная масса крестьян в это время была занята на сельскохозяйственных работах. Нобили снова попытались помешать собранию. Произошла свалка, и их прогнали с площади. Одновременно с этим происходило заседание сената, тоже на Капитолии, в храме богини Верности. Среди страшного шума, стоявшего в народном собрании, когда нельзя было разобрать слов оратора, Тиберий сделал знак рукой, показывая на свою голову. Этим он хотел сказать, что ему угрожает смертельная опасность. В сенат сейчас же сообщили, что Тиберий требует себе царского венца. Верховный понтифик Сципион Назика с толпой сенаторов и массой клиентов выбежал на площадь, где происходило народное собрание, и бросился на демократов. Произошло столкновение, в результате которого Тиберий и 300 его сторонников были убиты. Ночью тела их были выброшены в Тибр.

 

Братья Гай и Тиберий Гракхи, мраморная скульптура в Риме.

Реакция и новый подъем

Началась жестокая реакция. Власть в Риме захватили самые крайние реакционеры, которые стали жестоко расправляться со своими противниками. По распоряжению сената были сформированы особые комиссии для следствия и суда над сторонниками Тиберия. Некоторые его друзья подверглись изгнанию, другие были казнены. В числе последних находился учитель Тиберия ритор Диофан Митиленский. Некто Гай Биллий, по словам Плутарха, был посажен в бочку со змеями. Блоссию удалось бежать к Аристонику.

Однако реакция носила чисто политический характер и не была продолжительной. Аграрный закон не рискнули отменить. Комиссия триумвиров продолжала свою работу, а на место Тиберия избрали Публия Лициния Красса, тестя младшего Гракха, сторонника реформы. Он же был избран консулом на 131 г. и послан в Малую Азию для подавления восстания Аристоника. Характерно, что при голосовании Сципион Эмилиан, выступивший конкурентом Крассу, собрал голоса только двух триб!

Такое охлаждение народа к своему любимцу было вызвано его отношением к аграрному закону. Сципион, когда-то сочувствовавший реформе, оказался в лагере ее противников, лишь только она приняла конкретные формы. Плутарх рассказывает, что, когда Сципион, будучи еще в Нуманции, узнал о гибели Тиберия, он процитировал стих Гомера:

"Так да погибнет каждый, свершающий дело такое!".

Позднее Сципион отрицательно отозвался в народном собрании о деятельности своего шурина.

Народ так ненавидел убийц Тиберия, что главный виновник его гибели Сципион Назика был вынужден покинуть Рим и отправиться в Малую Азию, где вскоре и умер. Лициний Красс погиб в борьбе с Аристоником, и приблизительно в это же время умер Аппий Клавдий. Взамен их в аграрную комиссию народ избрал демократов Марка Фульвия Флакка и Гая Папирия Карбона. Третьим членом комиссии неизменно оставался Гай Гракх.

Трудности реформы возрастали, по мере того как истощались запасы бесспорных государственных земель, и в раздел все чаще стали поступать такие участки, юридический титул которых являлся спорным. Недовольство посессоров и их сопротивление увеличивались. В комиссии начались бесконечные спорные дела. Особенно много жалоб поступило со стороны посессоров из числа италийских союзников. Здесь юридическая сторона дела являлась особенно сложной, так как союзники были связаны с Римом специальными договорами, и конфискация их земель в ряде случаев могла нарушить эти договоры.

В 129 г. в дело вмешался Сципион Эмилиан. Он выступил защитником италийских посессоров и добился постановления сената, чтобы у триумвиров было отнято право решать, какие земли являются государственными, и передано консулу Гаю Семпронию Тудитану. Но консул отправился в поход в Иллирию и под этим предлогом прекратил разбор спорных дел. Деятельность триумвиров фактически приостановилась, а народ страшно негодовал на Сципиона, думая, что он намерен вообще отменить аграрный закон.

Таково традиционное изображение событий 129 г, основанное исключительно на Аппиане (I, 19), так как другие источники о них умалчивают. Однако изложение Аппиана вызывает ряд сомнений. Прежде всего не понятно, каким образом право триумвиров решать спорные вопросы, данное им постановлением народного собрания, могло быть у них отнято простым решением сената. Кроме этого, утверждение Аппиана о прекращении деятельности триумвиров противоречит другим данным. По Ливию (периохи LIX - LX кн.), число римских граждан, внесенных в цензовые списки между 131 и 125 гг., выросло с 318823 до 394736. Как это могло случиться, если деятельность триумвиров после 129 г. почти прекратилась? Это противоречие современные исследователи пытаются объяснить различными гипотезами. Предполагают, например, что во время ценза 131 г. в списки вносились, как обычно, только имущие, а в 125 г. туда стали вносить и пролетариев, чем и объясняется огромное увеличение числа граждан. Другое предположение кажется более вероятным. Сенат имел право вмешаться в дело потому, что вопрос касался союзников, т. е. относился к области международных отношений, находившихся в сфере компетенции сената. Именно поэтому консулу было передано право разбирать спорные дела только союзников. Что же касается граждан, то они по-прежнему остались в ведении триумвиров. Последние энергично работали в период между 131 и 125 гг., чем и нужна объяснить увеличение количества цензовых граждан.

Вскоре после этого Сципион был найден мертвым в своей постели. Еще накануне он был здоров и собирался па другой день выступить с речью в народном собрании. На ночь Сципион положил рядом с собой навощенную дощечку, на которой собирался набросать конспект завтрашней речи. Никаких следов насильственной смерти на трупе обнаружено не было. Эта загадочная смерть вызвала в Риме самые различные толки. Одни обвиняли в ней демократов; другие утверждали, что Сципиона отравила его жена Семпрония, с которой он был не в ладах, с помощью Корнелии, желавшей помешать отмене аграрного закона; третьи предполагали самоубийство; четвертые, наконец, допускали естественную смерть. Следствие по этому делу было прекращено, так как, по словам Плутарха, народ опасался, что в преступлении окажутся замешанными демократы, в частности Гай Гракх. Вероятнее же всего предположить,. что следствие прекратили потому, что установили естественный характер смерти Сципиона. Он был уже немолод и, возможно,. причиной смерти были сердечный приступ или кровоизлияние.

Аграрная реформа, как мы видели, была тесно связана с вопросом о даровании прав гражданства италикам. Эта связь. была двоякой. С одной стороны, только принадлежность к гражданам, по-видимому, давала право на получение земельных наделов. С другой стороны, недовольство италийских посессоров реформой можно было смягчить, дав им в виде компенсации гражданские права. Как раз последний момент подчеркивает Аппиан (I, 21).

Во всяком случае, настроение в италийских общинах было очень неспокойным. Приближался ценз 125 г., и в Риме скопилось много неграждан, привлеченных слухами о возможном расширении рамок гражданства. Но сенат и значительная часть граждан, не желавшая делиться своими привилегиями, были против каких-либо уступок в этой области, поэтому народный трибун 126 г. Марк Юний Пенн смог даже внести предложение удалить из Рима всех неграждан. Мы не знаем, была ли проведена эта мера, но отражением борьбы, которая шла из-за вопроса о гражданстве, явилось другое предложение.

В 125 г. консулом стал Фульвий Флакк, член аграрной комиссии и один из вождей демократической партии. Он предложил даровать права гражданства италикам, а тем из них, которые по каким-нибудь причинам не пожелают стать римскими гражданами, дать право апелляции к римскому народному собранию на действия магистратов. Однако рогация Фульвия Флакка не прошла благодаря противодействию сената, а также, вероятно, и народного собрания.

Отклонение законопроекта Флакка вызвало волнения среди общин с латинским правом и союзников В латинской колонии Фрегеллах, большом и цветущем городе в долине р. Лириса, вспыхнуло восстание. Возможно, что к Фрегеллам присоединился и г. Аскул в Пицене. Быстрыми и суровыми мерами римское правительство остановило дальнейшее расширение движения. Фрегеллы были взяты и разрушены претором Люцием Опимием

Гай Гракх

В такой напряженной обстановке на широкую политическую сцену выступил Гай Гракх. Он был моложе брата на 9 лет и до 124 г. большой роли в политической жизни не играл, если не считать участия в аграрной комиссии. Проходя обычный служебный стаж, Гай участвовал во многих военных кампаниях, в частности служил под начальством Сципиона Эмилиана во время нумантийской войны. Именно в этот период он был избран членом аграрной комиссии В момент гибели брата ею также не было в Риме.

В 126 г. мы видим Гая Гракха квестором в Сардинии, где он прослужил два года Сенат, стремясь удержать его как можно дольше вне Рима, собирался оставить его в Сардинии и на третий год. Тогда Гай самовольно вернулся в Рим, за что был привлечен к цензорскому суду. Но ему удалось полностью себя реабилитировать. Однако противники на этом не успокоились и обвинили Гая в том, что он агитировал за восстание союзников. И это обвинение Гаю удалось опровергнуть В 124 г, ровно через 10 лет после брата, он выставил свою кандидатуру в народные трибуны на 123 г

Гай Гракх пользовался в это время огромной популярностью На выборы, по словам Плутарха, стеклась такая масса народа со всех концов Италии, что многие не могли найти себе пристанища в городе, а форум не вмещал всех явившихся на голосование. Здесь были не только друзья, но и враги, так как Гай по количеству полученных голосов занял лишь четвертое место

Гай Гракх был выдающимся человеком. Блестящие природные способности еще более развились в нем благодаря воспитанию, которым руководила Корнелия, и упорной работе над самим собой. Его необычайное красноречие потрясало массы, а страстная воля и решительность не знали преград. Многосторонняя деятельность Гая Гракха, сумевшего поставить в порядок дня все важнейшие вопросы эпохи и объединить их в одно целое, позволяет считать его одним из величайших государственных людей древности.

Гай Гракх вступил в должность народного трибуна 10 декабря 124 г. Начиная с этого момента, в течение двух лет он с необычайной энергией работал над осуществлением поставленных перед собою задач. К сожалению, традиция о нем находится в еще худшем состоянии, чем о Тиберии. Строго говоря, мы не знаем ни точного содержания проведенных им мероприятий, ни их хронологической последовательности. Наши источники крайне неполно освещают деятельность Гая: они не дают почти ничего, кроме названий отдельных законов, путают их порядок и противоречат друг другу. Поэтому история двух годов трибуната Гая Гракха (123-го и 122-го) может быть восстановлена только в самых общих чертах.

Деятельность Гая в известной степени являлась продолжением дела Тиберия и была определена задачами, поставленными, но не решенными его братом. Но даже там, где младший брат формально только продолжал старшего, он настолько далеко вышел за прежние рамки реформы, вложил в нее так много нового, что фактически мы имеем право считать его деятельность совершенно самостоятельным и более важным этапом демократического движения 30-х и 20-х годов.

Три великих проблемы эпохи требовали решения: аграрный вопрос, демократизация политического строя и наделение правами гражданства италиков. И все мероприятия Гай Гракха были определены именно этими тремя основными задачами.

По-видимому, в самом начале своего первого трибуната Гай провел закон, имевший обратную силу и направленный против деятельности особых судебных комиссий, созданных для расправы со сторонниками Тиберия. Согласно этому закону, магистрат (председатель комиссии), осудивший на смерть или изгнание римского гражданина, сам подлежал суду народа.

Важнейшими мероприятиями первого трибуната (123 г) были три закона: аграрный, хлебный и судебный. Аграрный чакон (lex agraria), по-видимому, в основном повторял чакон 133 г., но с некоторыми дополнениями и улучшениями. Кроме этого, он восстанавливал в прежнем объеме деятельность аграрных триумвиров.

Содержание хлебного закона (lex frumentaria), который, быть может, был проверен еще до аграрного, также не вполне ясно. Бесспорно, во всяком случае, что он установил продажу хлеба из государственных складов по пониженной, в сравнении с рыночной, цене. В периохе LX кн. Ливия сказано, что государственная цена хлеба была определена в размере 6 1/з асса за модий (8,7 л). Но эта цифра ничего нам не говорит, так как мы не знаем, какова была в эту эпоху рыночная цена на зерно. Согласно одним предположениям, цена 6 1/з асса за модий была значительно ниже (более чем вдвое) рыночной; согласно другим, только равнялась низкой рыночной

Значение хлебного закона было очень велико. Если даже государственная цена на зерно и не отличалась слишком сильно от рыночной, то все же закон гарантировал беднейшее население Рима от постоянных колебаний цен на хлеб. Таким путем в Риме впервые было введено государственное регулирование цен, облегчавшее положение беднейших слоев. Оно вводило и в Риме в практику основной принцип античного полиса - принцип коллективной общинно-государственной собственности, согласно которому каждый член гражданского коллектива должен иметь свою долю в доходах государства.

Но хлебный закон, укрепивший городскую демократию, имел и обратную сторону. Хлеб, предназначенный для продажи по твердой цене, доставлялся из провинций и складывался в государственных магазинах. Помимо того, что это сильно обременяло государственную казну, приток более дешевого хлеба снижал рыночные цены и отрицательно сказывался на сельском хозяйстве Италии. Еще важнее было то, что хлебный закон послужил исходным пунктом для позднейшей организации государственных раздач беднейшему городскому населению. Продолжатели дела Гракхов и демагоги поздней республики в конце концов придут к бесплатной раздаче хлеба, что сыграет большую роль в деморализации городской толпы и росте люмпен-пролетариата.

Много неясных моментов и в судебном законе (lex iudiciaria). Он касался состава постоянных судебных комиссий, в частности комиссии по делам о вымогательствах провинциальных наместников (quaestio repetundarum). Здесь традиция расходится. По Ливию (периоха LX кн.), Гай оставил суды в руках сената, но увеличил число сенаторов, присоединив к ним 600 новых членов из всадников. По Плутарху, "Гай присоединил к сенаторам-судьям, которых было 300, столько же всадников и, таким образом, учредил смешанный суд из 600 судей".

Другой вариант традиции, представленный Аппианом, Цицероном, Диодором и др., расходится с первым. Согласно этому варианту, судебные комиссии вообще были изъяты из рук сенаторов и целиком переданы всадникам.

Это противоречие, вероятнее всего, может быть объяснено следующим предположением, поддерживаемым некоторыми современными учеными. У Ливия и Плутарха отражен первоначальный проект закона, внесенный Гаем в первый период его деятельности, когда оппозиция сената еще не выступала слишком открыто и Гай предполагал ограничиться сравнительно умеренной реформой. Но после того как он встретил открытое противодействие нобилитета, он придал судебному закону более радикальный характер.

Мы не знаем, касался ли закон всех постоянных судебных кимиссий или только quaestio repetundarum. Во всяком случае, главное политическое значение имела последняя. Изъяв ее из рук нобилитета, Гай хотел положить конец тем злоупотреблениям, которые чинили провинциальные наместники: они чувствовали себя совершенно безнаказанными, пока суды находились в руках их товарищей по сословию. Теперь суд передавался всадникам, и тем самым устанавливался реальный контроль над деятельностью наместников. Таким образом, судебный закон явился тяжелым ударом по нобилитету и значительно поднял политический авторитет правого крыла демократии - всадничества. Правда, в конце концов судебный закон не улучшил положения провинций, так как на смену злоупотреблениям сенаторов явились новые и еще более тяжелые злоупотребления, вызванные расширением откупной системы. Но в момент издания закона эти следствия трудно было предвидеть и, таким образом, он занимает видное место в системе мероприятий Гая Гракха, направленных на укрепление римской демократии.

Наряду с перечисленными мероприятиями первого года трибуната, нужно отметить еще несколько законов, падающих, по-видимому, также на 123 г. Прежде всего - военный закон (lex militaris). Он запрещал призывать граждан на военную службу раньше достижения ими 17-летнего возраста и предписывал снабжать воинов одеждой за счет государства, не вычитывая, как это практиковалось раньше, ее стоимости из военного жалованья.

Закон об устройстве дорог (lex de viis muniendis) находился в тесной связи со всей системой других мероприятий. Организация удобных путей сообщения имела большое значение для подвоза в Рим хлеба, а также была в интересах крестьянства и всадничества. На основании этого закона в Италии были предприняты большие работы, в которых участвовало много рабочих и подрядчиков. Таким образом, значительная часть обедневшего сельского и городского населения получала работу, а следовательно, и средства к существованию. Всем делом руководил Гай Гракх, создавая этим новый повод для недовольства аристократии, так как он вмешивался в сферу компетенции сената и цензоров.

Закон о консульских провинциях (lex de provinciis consularibus) устанавливал более демократический порядок распределения провинций между консулами, отбывшими срок своей службы. Раньше провинции назначались сенатом после избрания консулов, что давало возможность награждать "своих" лучшими местами. По новому закону, провинции должны были определяться еще до выбора консулов на данный год.

Реформы требовали больших денежных средств на покупку хлеба, постройку государственных складов и дорог и проч. Необходимо было увеличить государственные доходы. Это обстоятельство, по-видимому, имело решающее значение для проведения одной меры, которая должна была сыграть печальную роль в истории римских провинций. По предложению Гая, в новой римской провинции Азия, образованной из бывшего пергамского царства, была введена десятина, и сбор ее стал сдаваться на откуп в Риме (lex Sempronia de provincia Asia).

Сбор десятинного налога сам по себе не являлся чем-то новым, так же как и введение для этой цели откупной системы: в других провинциях существовал такой же порядок. Принципиально новой была сдача на откуп с аукциона сбора десятины в самом Риме. В то время как в Сицилии и Сардинии сбор 1/10 дохода и других налогов сдавался на откуп на местах, причем налоговые округа были небольшими, в Азии создавалась монополия для римских публиканов, а налоги должны были взиматься со всей провинции в целом. Это давало возможность значительно увеличить размер откупных платежей и таким путем повысить государственные доходы. Но зато новый порядок отдавал на поток и разграбление римским публиканам богатую страну. Опасность этой меры была тем более велика, что судебный закон гарантировал полную безнаказанность откупщикам всаднического сословия, а в дальнейшем новая практика была перенесена и в другие провинции.

Проводя свой "закон о провинции Азия", Гай кроме повышения государственных доходов преследовал и другую, чисто политическую цель: еще больше привлечь всадничество на сторону демократии.

Когда настал срок выборов народных трибунов на 122 г., Гай снова выдвинул свою кандидатуру и прошел без малейших затруднений. Формальная сторона дела со времен Тиберия, по-видимому, не изменилась. Но Гай пользовался таким авторитетом, что противная партия не рискнула помешать его вторичному избранию. Теперь он достиг вершины своего могущества,. а вместе с ним римская демократия вступила в период своего кратковременного расцвета. Гай был всемогущим народным трибуном, аграрным триумвиром, ему принадлежало руководство большими общественными сооружениями, от него зависела целая армия подрядчиков и агентов. Он был настоящим диктатором. Но это была диктатура демократическая, так как ни одно крупное мероприятие не проходило без санкции полномочного народного собрания. Сенат и магистраты не играли никакой роли, хотя Гай старался по возможности с ними ладить. По-видимому, важнейшие законы 123 г. были проведены именно во второй половине года, когда Гай после своего переизбрания чувствовал свое положение чрезвычайно твердым.

Однако высшая точка кривой всегда является началом ее нисхождения. Так было и с деятельностью великого римского демократа. На конец 123 или на начало 122 гг. падают два новых крупнейших мероприятия: закон о выводе колоний (lex Sempronia de coloniis deducendis) и проект о даровании прав гражданства италикам.

Что касается первого закона, то его необходимость вызывалась тем, что основные запасы государственной земли к этому времени, по-видимому, были уже исчерпаны, а аграрный вопрос все еще оказывался далеким от разрешения. Вывод колоний и должен был служить дополнительной мерой к аграрной реформе.

В Италии Гаем Гракхом были основаны две или три колонии: одна в Бруттии (Минервия), другая на территории Тарента (Нептуния) и, быть может, еще одна в Капуе. Но италийские колонии не могли решить проблемы, так как свободных земель было мало. Поэтому Гай пришел к мысли основать колонию вне Италии - на территории бывшего Карфагена. Новизна и принципиальное значение этой идеи состояли в том, что она впервые в истории Рима выдвигала неизвестный до сих пор тип внеиталийских, заморских колоний. То обстоятельство, что место, на котором стоял Карфаген, было проклято, не смущало Гая. Соответствующая рогация была предложена одним из его коллег Рубрием и прошла через народное собрание (lex Rubria). Новая колония была названа Юнонией.

Местоположения, выбранные для колоний, наводят на мысль, что некоторые из них должны были играть роль не столько земледельческих, сколько торгово-промышленных центров. Основывая их, Гай, очевидно, собирался улучшить главным образом положение городской демократии и вообще поднять торговлю и промышленность Италии. По свидетельству Плутарха, он охотно принимал в новые колонии зажиточных людей, капитал которых мог иметь большое значение для их развития.

Законопроект о правах граждан, так же как и судебный закон, прошел, вероятно, два этапа. На первом он был сравнительно умерен, и, по-видимому, касался только латинов, которые должны были получить полные права римского гражданства. Рост оппозиции заставил Гая придать законопроекту более радикальную форму.

Закон о выводе колоний (особенно Юнонии) и законопроект о латинах послужили той почвой, на которой реакция решила дать Гаю первый бой. Почва была довольно удобной. Против заморских колоний вообще можно было использовать нежелание плебса уезжать далеко от Рима; в частности, против основания Юнонии можно было возражать по религиозным соображениям или аргументировать тем, что колония на месте Карфагена может со временем сделаться соперником Рима. Что же касается дарования прав гражданства латинам, то мы знаем, что еще в 12 var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont'); if (container) { var parent = container.parentElement; if (parent) { const wrapper = document.createElement('div'); wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper'); parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling); } }